Хозяин замка «Фалькон`з Хед» - Энн Мэтер

– Можешь взять мою малолитражку, если хочешь, – предложил Бен.

Однако Тамар отказалась.

– Нет. Пусть моя независимость продлится подольше, – ответила она, глядя на него с мягкой улыбкой. – Если... если мне будет одиноко, я позвоню тебе, и ты приедешь. Хорошо?

Бен нежно погладил ее руку.

– Да, – твердо сказал он.

Глава вторая

Тамар переночевала в Лимерике. Раньше она была там лишь однажды – вместе с отцом, на пути в Англию, но город показался ей таким красивым и привлекательным, что захотелось задержаться там подольше. Однако Тамар предстояло самое важное событие в этом путешествии, и поскольку маленький «воксхолл»; взятый напрокат, уже стоял в гостиничном гараже, она не видела смысла в том, чтобы откладывать отъезд. И на следующее утро она, погрузив в багажник все свое имущество – мольберты, холсты, тюбики с красками, кисти и два чемодана, – уехала из Лимерика.

Был конец апреля, и утро выдалось довольно холодное. Однако на живых изгородях уже появились зеленоватые почки, а воздух был пропитан ароматом моря и запахом влажной травы и земли. Путь ее лежал на запад от Лимерика, иногда дорога шла вдоль самого побережья, иногда уходила в глубь острова, к живым изгородям, покрытым цветами фуксии, мужественно противостоявшим ледяным порывам ветра, который Атлантика нередко обрушивала на остров в это время года.

Тамар забыла – впрочем, может быть, она вполне сознательно не позволяла себе думать об этом, – как красивы эти места, и нахлынувшие на нее воспоминания и чувства оказались сильнее свойственной ей природной сдержанности. Вокруг было очень много зелени, гораздо больше, чем ей казалось, а в прибрежных скалах – столько величия и драматизма, что художник мог только мечтать о такой натуре. Ей не терпелось перенести на холст все это пугающее великолепие, и она поняла, что профессия не только не позволяет забыть о себе, но, напротив, делает ее восприятие более обостренным. Эти места были раем для художника, и Тамар уже давно следовало понять это; однако должно было пройти время, прежде чем она набралась храбрости и смогла вернуться.

Деревня Фалькон'з Верри лежала в углублении отвесной скалы, окруженной с трех сторон водой. Река Фалькон огибала ее с севера и с востока, а на западе естественной границей служили воды Атлантики. Вокруг долины извивалась узкая дорога, с самой высокой точки которой открывался вид на белые деревенские коттеджи и на родовое гнездо семейства Фалькон – огромный, похожий на средневековый замок, каменный дом – «Фалькон'з Хед». Он стоял на вершине крутого обрыва, открытый всем ветрам, суровый и одинокий, как символ власти и самонадеянности, во всяком случае, так казалось Тамар.

Фальконы, владельцы большого поместья, пережили войну и голод и сохранили свое положение хозяев деревни вопреки разным обстоятельствам. В прежние годы Тамар и представить себе не могла, что кому-нибудь может прийти в голову мысль оказать им неповиновение, а ей самой – тем более.

Оторвав взгляд от дома, Тамар медленно поехала по извилистому спуску, однако теперь, въехав в Фалькон'з Верри, она с трудом справлялась с охватившим ее волнением. Жители деревни узнавали ее, и Тамар сама узнавала многих. Однако, кроме священника отца Донахью и еще нескольких человек, у Тамар не было здесь настоящих друзей. Дедушка и бабушка не одобряли дружбы своей внучки с деревенскими детьми, и она росла одиноким ребенком. Однако даже незнакомые люди обращали внимание на ее машину, потому что в деревне редко появлялись посторонние. Впрочем, не исключено, что и нравы в деревне тоже изменились за эти годы.

Главная улица деревни проходила по берегу реки, впадающей в океан. Именно здесь, вблизи широкого устья реки, когда спадал прилив, Тамар впервые попыталась рисовать. Она любила рисовать там во время отливов, ранними вечерами, когда солнце – темно-красный шар – садилось на западе. В те годы она часто гуляла по пляжу босиком, собирая ракушки и яйца морских птиц, слушая жалобные крики чаек и спасаясь от живших в песке крабов.

Тамар почувствовала, что не в силах сдержать улыбки. Наверное, этот визит значит для нее больше, чем она вначале думала. Сейчас она ехала между коттеджами, и женщины, стоявшие у дверей многих домов, с любопытством рассматривали машину, гадая, кто это приехал и зачем. Дети пытались заглядывать через окна в салон, пренебрегая собственной безопасностью, и Тамар была вынуждена ехать очень медленно.

Она миновала деревенскую таверну, где обычно встречались здешние мужчины и где рождались и обсуждались все местные слухи и сплетни, мимо больших магазинов и почты, мимо лавки, где можно было купить практически все необходимое. Наконец, она оказалась перед внушительным серым каменным фасадом постоялого двора «Фалькон'з Амз», которому за долгие годы немало досталось от солнца и непогоды.

Въехав во двор, Тамар остановилась возле ряда кадушек, в которых росли яркие цветы, особенно привлекательные в лучах солнца, разогнавшего собравшиеся было тучи. Она вышла из машины и сразу же подумала о своем бледно-голубом брючном костюме, в который была одета. В Лимерике на него никто не обратил никакого внимания, однако в деревне, подобной Фалькон'з Верри, он наверняка может вызвать переполох, и она должна была предвидеть это. Ну и что? – нетерпеливо одернула себя Тамар. Она не собиралась вновь становиться жертвой местных привычек и обычаев, она уже давно не та нищая девчушка, которая когда-то убежала отсюда...

Вытащив из багажника сумку и повесив ее через плечо, она вошла в дом раньше, чем кто-нибудь успел подойти к ней. Увидев из окна белые стены церкви Святого Патрика, стоявшей напротив, она подумала о том, служит ли здесь еще отец Донахью, и, вздохнув, пошла по коридору в сторону бара. Там было более сумрачно из-за висевших на окнах жалюзи и более прохладно, чем на улице. Какой-то мужчина полировал стойку и с удивлением посмотрел на Тамар.

– Да, мисс? Чем могу быть полезен? – спросил он, с любопытством рассматривая ее.

Тамар прошла в комнату, глядя на него с не меньшим интересом.

– Здравствуйте, мистер О'Коннор. Ведь вы Тим О'Коннор, не так ли?

– Да, это я.

Мужчина нахмурился и выпрямился. И вдруг ударил по стойке.

– Да ведь вы... Черт побери, ведь вы Тамар Шеридан!

Тамар немного успокоилась: первые минуты прошли без больших трудностей и неожиданностей.

– Да, мистер О'Коннор, это я. И мне очень приятно, что вы меня не забыли.

Тим О'Коннор – мужчина лет пятидесяти, с седеющей темной шевелюрой, по-свойски почесал затылок.

– Господи, разве я мог забыть дочку нашей Кэтлин? – спросил он, качая головой. – Разве мы не ходили в школу вместе с ней? – Он вздохнул. – Вы очень похожи на мать, Тамар.